Планирование

Я вот что думаю: никто не умеет так стоить планы, как их строю я. Я строю планы любовно и умело. Я пишу планы на день, на неделю, на год, на жизнь. Выделяю срочные и первоочередные и рисую звездочки (которые в моем исполнении больше похожи на скомканные паутины, но это не важно) напротив Самых Важных Планов.

Когда я пишу планы, я чувствую, что привожу в порядок себя саму (похудеть на 20 килограмм), свой дом (постирать и повесить ровно шторы), и мир вообще.

У меня прекрасные планы, просто заглядение.

Вот и сейчас и пишу в план: «Помыть окна». Это же отличный, своевременный и понятный план. Я помню, как я писала то же самое полгода назад, осенью (ах, как летит время!). Эта строка: «помыть окна» перекочевала из сентября в октябрь, потом была отмечена скомканной паутиной и даже !! двумя восклицательными знаками. Этот пункт плана был написан: в тетради, которую я тогда вела, на отдельных листочках, и даже в служебном ежедневнике, когда я планировала очередную неделю. Я так и написала: в среду утром помыть окна до работы! И нарисовала паутинку рядом с восклицательным знаком.

Потом я просматривала мои планы, был уютный вечер и за окном шел такой основательный, хороший снег. Периодически начинал выть ветер (в моих домах иногда возникает что-то вроде печной тяги и ветер воет как в стихах Пушкина, когда буря мглою небо крыла).   И я с облегчением вычеркнула «помыть окна» из своих прекрасных, четких, продуманных по аспектам жизни и срокам планов. Это же очень важный элемент планирования - вовремя вычеркнуть строчку!

Сейчас впишу в свои планы: «Помыть окна». Сразу после штор. Или даже до штор.

Вообще, я чувствую, что что-то здесь не так. Почему-то эти планы не работают, как надо. Но вчера я узнала о существовании дивной программы wunderlist – она разработана специально, чтобы строить планы. В ней предусмотрено ВСЕ: и очередность, и важность, и напоминания. Она синхронизирована абсолютно со всеми гаджетами, кажется, даже включая утюги и домашних животных. Это идеальный и продуманный инструмент для того, чтобы строить планы и все время помнить о них...

Иногда я думаю: интересно, если собрать вместе те секунды и минуты, когда я писала разнообразно «Помыть окна», подчеркивала их, рисовала звездочки – хватило бы этого времени совокупно на то, чтобы помыть окна? Иногда мне кажется, что да.

Я помою окна в ближайшие выходные. Куплю тряпку специальную сегодня и жидкость для мытья стекол. Так, где мой список дел на сегодня? Пишу: Купить тряпку. Жидкость для мытья стекол. Молоко. Кефир. И рисую небольшую грустную звездочку, похожую на скомканную паутинку...

танцуй

Интересную вещь сегодня заметила.

Вот уже несколько лет каждую весну я радостно схожу с ума. Можно сказать «страдаю фигней», но слово «страдаю» здесь кардинально неправильное – я совершенно счастлива в этой своей фигне. 

Я покупаю пакетики семян самых разных цветов и разбрасываю их где ни попадя. У дома, в парке, на пустыре и территории детского сада. Даже иногда просто рассеиваю с балкона по ветру. На кого Бог пошлет, там и цвети.

Источник этого безобидного сумасшествия, как водится, в детстве. Однажды, будучи еще совсем крохой, в том возрасте, о котором практически не осталось иных воспоминаний, я увидела цветок. Он рос просто в лесу. И был дивно, невероятно красив. И рос не на клумбе и не в цветочном горшке, о которых я к этому времени уже знала. Я даже плохо помню, что это был за цветок, желтенький какой-то – может быть, золотой шар, которые я все детство очень любила и до сих пор люблю.

Ну и засела где-то в непостижимой глубине мозга идея, что нет ничего прекраснее, чем цветок, растущий просто так, где ему вздумается.

Вот я и разбрасываю сотни семян, в надежде, что пусть один, пусть два из них вырастут и дальше будут уже расти и размножаться сами по себе. И новенькие дети будут восторженно замирать перед неожиданной красотой.

Но я уже поняла, они не растут. Не растут люпины, настурции, васильки и ромашки. Видимо, им всем не перебороть нашу местную дикую траву, не угнездиться в нашей нечерноземной земле. Их нужно проращивать, потом сажать на грядку, пропалывать и поливать. Но это будет уже клумба. Это тоже хорошо, но не случайно, как хотелось.

А сегодня я шла через сквер и парк, в которые за эти годы улетели кучи семян. И не проросли.

И вот что поняла: там стало намного больше цветов. Как культурных, так и диких. В том овраге, где раньше была крапива, щедро усыпанная мною семенами люпинов, сейчас растет иван-чай. И светится своими мелкими, но очень красивыми малиновыми цветочками. 

Кстати, за иван-чаем, ближе к реке я углядела какой-то высокий красный цветок, каких тут раньше не было – вот это может быть мой след, вроде я что-то в прошлом году такое туда бросала – но точно не знаю и не помню и даже не хочу быть уверена. 

Дальше, там, где разбрасывала васильки и ромашки, и бог весть что еще, появились дикие мелкие цветочки – фиолетовые, и голубые, и беленькие – тоже очень славные. У автобусной остановки, где я сеяла анютины глазки – появились – сюрпрайз! – анютины глазки. Только не такие, больше и красивые, как на клумбе, а совершенно другие, дикие, очень мелкие – нужно присмотреться, чтобы их заметить. А зато, как присмотрелся – так красиво, так нежно.

У дома в этом году – огромное количество ромашек. Большая часть из них – тоже дикие. Но есть и садовые, это может быть – мое. Но скорее – нет, само по себе.

В сквере и на пустыре появились желтенькие цветочки типа лютиков. В пруду, куда я уж точно ничего не сеяла – кувшинки.

Цветов стало много. Они все или почти все – не те цветы, что я разбрасывала весной. Но в моем мире их стало намного больше, чем было, это очевидно.

И я думаю, что это – странное, непрямое следствие того, что я несколько лет покупала семена цветов и удобряла ими окружающий мир. Я так хотела, чтобы цветов – диких, самих-по-себе цветов – стало больше. Я что-то – пусть глупое и неправильное – для этого делала. И мир сделал шаг навстречу. Просто так. Почему бы и нет.

Мне кажется – я почти что уверена, что так нащупывается, намечается очень важный принцип взаимодействия с миром. Хочешь чего-то – сделай шаг. Даже, если он не принесет того результата, на который ты рассчитывал, мир все равно изменится. 

Сделает шаг в ответ.

Похоже на танец.

Похоже на игру.

В одной из книжек по тибетской медицине прочла, что очень хорошо выпускать рыб и кормить их. Задумалась. Где бы взять живых рыб, чтобы выпустить в нашу речку, на склонах которой уже растут вымечтанные мною цветы? Интересно же, что получится.

Сон

Сегодня мне приснилось, что я так люблю весь мир, что пытаюсь обнять его. И я разорвалась, раскинув руки, как небрежно изданная книга, переломившись по сгибу.

Мои страницы разлетелись по миру, продолжая попытку пообниматься с Земным шариком.

Холодный снег Антарктиды занес одну страницу,

вторая размокла, пополнив своими буквами химический состав Мирового океана,

и частично пролившись дождем,

третью страницу затянуло в самый настоящий ураган, ей понравилось,

а еще одна угодила прямо в облако пыли над вулканом, который как раз начинал 

извергаться – и долго, смеясь, подпрыгивала над ним в вылетающих залпах золы.

Страницы летели над миром и растворялись в нем, кто как смог, у кого как получилось.

Там было написано: «скачать урок по ку-нье»

Там было написано: «посчитать деньги»

Там было написано: «разобраться и довести до ума, что есть»

«Календарь и новая корзинка для денег»

«План на сегодня: прожить день полезно и счастливо»

«Кошка?? Анкета?? Йога. Холодильник»

«Мальчик, кормивший пуделя»

«Нужен конкретный план»

«Мне нужна помощь»

«Когда я буду богата и свободна, я изучу все созвездия»

«Посуда. Письмо. Презентация. Запрос. Обед. Старый кот. Нора Галь. Пойти погулять»

«Осознанное умывание»

«План на сегодня: разобрать кухню и шкаф. Выполнено: выкинула диван и купила стул».

И кто-то, смеясь, рассыпал мелко разорванные обрывки меня по ветру возле церкви на Воробьевых горах.

Проснулась счастливой.

немного света в темноте

Я читаю Наринэ Абгарян "Люди, которые всегда со мной". Читаю, как беременная, на 9 месяце, азербайджанка закрывает своим животом дверь, за которой – ее соседка, армянская старушка - и врет погромщикам: "Она уехала, там наши..." Как люди, жившие вместе, лечившие, учившие, кормившие друг друга - начинают ненавидеть - с двух сторон. И что случившееся простить невозможно, ни пережившим это, ни их потомкам на много колен вперед. 

И не могу не думать об Украине - как так могло случиться, что мы, славяне, одной крови, одной религии - попали в эту ловушку? Кстати, Абгарян упоминает, что погромы в Кировобаде по слухам были спровоцированы властями в своих мелких политических интересах. Как и на Украине сейчас. Книга - очень сильная, очень хорошо написана, не о политике (это только эпизод), читать рекомендую.

Я ощущаю страшное бессилие – я ничего не могу сделать с этим. Как хорошо написал кто-то на днях: «Мы уже поняли, что хождением по бульвару с белыми шариками ничего не остановить». Остается бессильно проклинать, спрашивать Высшие силы, судьбу: «Ты что, не видишь, что происходит? Прекрати это, а?»

Но, судя по опыту армян, евреев, туристов, попавших в Тайское цунами, и других массово погибших людей, оттуда, с небес, никто ничего не остановит. Там как-то иначе на все происходящее с людьми смотрят. Когда-нибудь каждый из нас это поймет, но, как говорил когда-то мой папа: «Мы все узнаем, что происходит после смерти, но лучше не торопиться»

И вот что я думаю. В каждом человеке живет зло. Так мы устроены. Это оно заставляет мать орать на ребенка. Оно побуждает к трусливым, подлым поступкам. Оно помогает предать. Оно делает нормального, живого человека – убийцей и погромщиком. 

Ожившее зло наводит морок, в котором вдруг становится легко убивать «не таких» - не той национальности, не той религии, живущих на другой стороне улицы, с неправильным цветом волос – неважно. Найдутся люди (люди ли? Мне кажется, что в своре, правящей нашей страной, давно не осталось ничего человеческого) – найдется бес, который подскажет, кого именно ненавидеть.

Так вот, в каждом из нас, кроме, может быть, редких просветленных, старцев, Бодхисаттв, живет зло. И большую часть жизни нормальный человек держит его в узде. Под контролем.

Но иногда это зло вырывается, объединяется, подчиняет себе людей.

И именно это происходит сейчас – достаточно посмотреть любой выпуск новостей, российских или украинских. Включая телевизор, человек впускает в свой дом нечистую силу – никогда это не было так очевидно.

И возвращаюсь к нашему бессилию: есть только один способ противостоять этому разбушевавшемуся, набирающему силу злу.

Это – как можно сильнее, постояннее, чаще быть добрым. Быть сильным и светлым. Любить. Помогать слабым. Прощать ошибки близким людям.

Я искренне, глубоко, всей душой верю, что чем больше света и добра будет в нашей жизни, тем неувереннее будет чувствовать себя зло. Я действительно считаю, что усыновленный ребенок или кот, протянутая рука помощи, нежное слово – это наше оружие в этой войне. У нас нет другого, белые шарики не работают.

И уж простите великодушно, но я не верю, что сейчас в России или даже в мире есть сила, которая может остановить безумную свору. Если мы пойдем биться, зло только обрадуется - ему радостны любые бунты, позволяющие умножать ненависть и боль, чем больше крови и скорби - тем увереннее зло в своем будущем.

Зло набирает силу и становится все очевиднее, все безумнее, все страшнее. Вместе или поодиночке, взявшись за руки или уединившись для молитвы и медитации – неважно – мы должны противостоять. И мне кажется, что сейчас – видя оглушающую активность зла – добро также должно стать более активным. То есть, все его пассивные прелести: медитация, умиротворение – это прекрасно. Но сейчас нужны активные добрые поступки. Дела. Что-то, что можно увидеть, взять в руки, назвать понятными словами.

Я не уверена, что мы победим. Но мы должны противостоять. Не знаю, не могу объяснить, почему. Просто – должны. Можно сказать: «чтобы Бог в нас не разочаровался окончательно», но это не будет правдой.

Так или иначе, рано или поздно все как-то закончится, устаканится. Зло, живущее в конкретных людях, умрет вместе с их физическими телами. Как бы там об этих телах ни заботились кремлевские врачи. Неизвестно, сколько ран будет нанесено нашим странам, какой именно ущерб будет назван непоправимым. Сколько детей будет жить с твердым пониманием: «Я не прощу».

Возможно, именно ради этих детей и того, как они будут утром смотреть за окно – сейчас нужно сохранить, преумножить, спасти то добро, которое есть в каждом человеке – пока он еще живой человек.

Возможно, что именно в этом противоборстве добра и зла есть один из главных движущих механизмов жизни на Земле. Вечный двигатель. А может быть, и нет.

рекламная пауза, праздник

И вот однажды – хорошо хоть, как раз рекламная пауза, - вы слышите звонок в дверь.

- Вы ничего не слышали сейчас? – спрашивает вас участковый.

- Не, мужик, шумно у нас сегодня – отвечаете вы и подталкиваете его так вежливо к двери, - праздник у нас сегодня, мужик, музыка у нас.

- Да понимаете, - говорит участковый, - соседа вашего убили сейчас, вот... полчаса буквально... Не слышали ничего, нет? Такого... громкого?

- Ох ты господи, - говорите вы, - горе-то какое. Жалко соседа, жалко. Но вот нет, понимаешь, не слышали ничего. Музыка у нас. Телевизор.

- Ну да, говорит участковый, ну да... Смотрит на тонкую стенку панельного дома, откуда как раз доносится шипение закипевшего у соседей чайника, - Телевизор у вас, праздник, понятно... понятно... А вот еще хотел спросить...

Тут вы злитесь уже натурально – потому что рекламная пауза, блин, заканчивается. Сейчас еще прокладки, потом Тойота – и все, вторая серия.

Но участковый не уходит:

- А вот еще хотел спросить... – повторяет он зачем-то, - там еще ребенка у соседа убили... дочку его... Она кричала вроде. Не слышали, нет?

- Ай-яй-яй, - говорите вы, качая головой, - ну надо же, горе-то, горе-то какое.

- Она громко кричала, - повторяет участковый, - и долго.

- Ну я это... – говорите вы – я думал, праздник у них... шумят, визжат, понятно... У нас праздник, ну и у них. Или, думал, может, телевизор смотрят.

- А когда выстрелы были? – спрашивает участковый.

- Не слышал я выстрелов, - говорите вы, - ну там фейерверки вроде, это да... а выстрелов – не слышал, нет.

Ох, - говорите вы, - простите уж нас, пожалуйста, но мы не можем больше с вами общаться. У нас это... вторая серия начинается. Не слышали мы ничего.

Участковый поворачивается уходить, и тут вы видите на балконе большого черного человека. Он с ружьем и в крови. Он заходит в комнату. Вы понимаете, что это и есть соседов убийца, он, видно, на балконе спрятался и вот к вам перелез.

- Эй! – кричите вы участковому, - ЭЙ! Он здесь! Мужик, вернись!!! Сюда!!! На помощь!!!

- Прости, мужик, поворачивается участковый, - не слышу я тебя что-то. Да и рабочий день у нас закончился, пойду я ... фигурное катание посмотрю, музыка там, девчонки наши ... Да, мужик, что-то не слышу я тебя.

Участковый уходит. Вы пытаетесь заслонить собой дочку, подталкивая ее к двери. Может, успеет, убежит? Но понимаете, что поздно. Убийца смотрит на вас, и ничего хорошего в его лице нет. Можно было бы закричать – но зачем? Вторая серия уже началась. А по Первому – вообще фигурное катание. Разве услышит кто?

И на этом все заканчивается.

Соседки

Много лет назад, даже и не верится, как много, мои родители жили в той самой квартире, где сейчас живу я. Обычная семнадцатиэтажка, бело-голубая, 85 года постройки. Когда-то на ее месте был колхозный сад.

Я очень хорошо помню, как мама рассказывала, то ли жалуясь, то ли смеясь. В квартире над ними жили две девочки, и иногда они устраивали просто страшенный писк и визг. Что-то падало на пол, топотали ножки по нашему потолку, девчонки и их гости орали как оглашенные. Орали так, что однажды мама и наш сосед вышли и поднялись к ним - узнать, точно ли не случилось чего-то плохого. Но там оказался обычный день рождения, ничего особенного. 

Но мама говорила, что эти игры иногда повторяются, они уж и привыкли. 

Сейчас, спустя 15 - 20 лет здесь живу я. Дочери соседки выросли и уехали, впрочем, младшая часто ее навещает вместе со своим маленьким ребенком. Ребенку годика два, не больше. Соседка развелась, живет одна и выглядит помолодевшей и счастливой.

И вот в чем дело: когда я начинала писать первые слова этого текста ("много лет назад, даже и не верится...") над моей головой топали и носились дети. Они орали и визжали от восторга, ножки топали до кухни и обратно, что-то падало на пол. Это было очень громко, так громко, что хотелось подняться и спросить, не случилось ли чего.

Вот только там сейчас живет одинокая соседка. Ее навещает младшая дочь, которой сейчас лет 25 - 30 со своим совсем маленьким малышом. 

Интересно, кто же это орет наверху? Дом-то сравнительно новый, ему только 30 стукнет в следующем году. Не фамильный замок, прямо скажем. Может, и домовые у нас - еще совсем дети? Веселые, шумные, шаловливые? 

Пару минут назад, когда я считала, сколько лет моему дому, шум неожиданно стих - полностью и сразу, как будто его выключили. 

Да вы не бойтесь, ребята, играйте, сейчас же никто не спит! Работать мне вы не мешаете, а детский смех - видит Бог, не худшее из наваждений!  

нашла у себя в старом ежедневнике

... и вдруг, много лет спустя, когда жизнь уже, считай, удалась и прошла, 
и осталось только удовольствие идти медленно-медленно,
пока мегаполис вокруг несется куда-то к цели,
когда вот-вот появятся внуки,
и каждый приход детей знаменуется ожиданием
смущенно-радостного взгляда,
она вдруг видит
фотографию
на новостном сайте,
перейдя туда по ссылке, полученной от подруги и когда-то однокурсницы
"Господи! - думает она - как постарел!"
смотрит долго-долго
и вдруг чувствует
со всей неотвратимой болью этого открытия
что она еще живая