удивительный случай в метро

Альбрехт Дюрер
Портрет священника 

Еду сегодня утром в метро, уже не самый час пик, но народа еще довольно много. На Кропоткинской в вагон заходит бабушка. Такая настоящая хорошая московская старушка: в стареньком сером пальто с меховым воротником, мех, естественно, слегка покоцан временем и молью, вязаная шапочка, поверх которой повязан пуховой платок. В общем, нормальная очень старенькая бабушка. Место рядом со мной освобождается – человек только что вышел и в голове успевает проскочить эгоистичная мысль о том, что – вот хорошо, место есть и не надо уступать.

Но в вагон следом за бабушкой заходят еще двое. Священник в рясе под пальто, с бородой, лет 45-ти и его спутница – классическая церковная тетка, в вязаной шапке, которую она наверняка не снимает в теплом помещении (обратили внимание – есть какая-то особенная порода теток, которые никогда не снимают шапок? – как напялят в октябре, так до апреля и таскают). Тетка слегка заполошная и болтливая. И батюшка спокойно и уверенно садится. А тетка стоит над ним.

Если честно, я удивилась. Во-первых, бабушка. Все-таки, старушка есть старушка, мне казалось, это нечто абсолютное. Таким даже протестующие против всего мира  подростки уступают место: во-первых, потому что иначе может упасть прямо тебе на голову, а во-вторых – потому что такие бабушки – очень милые и беззащитные. Ну и женщина, его спутница – какая бы она ни была, она все-таки женщина.

Я все поглядывала на священника – думала, может он одноногий какой? Но вроде нет.

Он сидел, женщина стояла над ним, уцепившись за поручень и что-то трещала. Бабушке тут же уступил место молодой человек, сидевший напротив.

И я думала: ведь по идее – служители церкви – они кто? Они, во-первых, ушли от мира – то есть не в состоянии справиться с яростной, бесконечно сложной, порой безумной социальной средой, они ушли в то место, где можно жить относительно спокойно, больше думая о Боге, о вечности, о доброте и благодарности. Да, я знаю, там тоже есть и карьеристы, и интриги, но… Все-таки в церкви думать о Боге проще, чем в любом другом месте. Для меня уход от мира под крыло любой из религий – это определенного рода слабость, выбор душевного комфорта, неспособность сохранить себя и свою душу в обычном жестоком мире.

И во-вторых, священнослужитель – он слуга людей. Он помогает обычным людям сохранять в себе что-то светлое, помогает им поддерживать Божью искру, становится неким проводником, посредником между человеком и Богом (помните, в фильме Асса была communication tube, с помощью которой герои что-то друг другу говорили?)

Ну хорошо, даже если не брать в расчет мое представление об этих людях – а посмотреть на любом религиозном сайте описание профессии, обязанности, личные качества… Вы думаете, там будет написано, что батюшки не должны уступать места старушкам? Что они обладают неким приоритетом в городском транспорте?

Но скорее всего, именно сознание своей исключительности, хорошести по сравнению с другими людьми, приводит священника к мысли о своем праве на сиденье в метро и всякие прочие блага. Он, видимо, думает, что если он ведет какой-то особенный образ жизни (кстати, никто еще не доказал, что Богу больше всего нравится, когда люди ведут себя именно так, есть и другие версии…) – но неважно, если он такой вот … Баааатюююшкаааа, если ему ручки целуют и смотрят собачьими глазами заполошные тетки в вязаных шапках, то это делает его … не совсем человеком, что ли… Уже не обязательно следовать самым простым и понятным правилам человеческого общежития…

И когда я стояла уже на выходе, видимо, заметив мои осторожные разглядывания на предмет пересчета конечностей и обнаружения внешних признаков совести, батюшка тоже прямо и внимательно на меня посмотрел. И это был умный, насмешливый и очень мужской взгляд. Что совсем сбило меня с толку.

А потом еще вспомнила, как вчера, в аэропорту и самолете думала: есть мужчины, которые никогда не пропустят женщину первой к трапу, когда люди постепенно всасываются на трап на холодном ветру аэропорта. Мужчины, которые отпихнут сумкой не только меня, ладно уж, но юную кубанскую красавицу в белом пальто, белых сапогах и с косой до попы – можно такое не заметить? Не определить пол? Но есть и другие, для которых органично и естественно пропустить женщину, не оценивая ее, не глядя вслед – просто посторониться и пропустить.  С нами летела пожилая и очень полная женщина, причем она летела впервые. И мой сосед в самолете помогал ей, успокаивал, показывал, как застегнуть ремень, как потом отстегнуть, как включить лампочку или вызвать стюардессу. Не потому что он чего-то хотел добиться или что-то кому-то показать. А просто он был нормальным мужиком. Для которого невозможно, недопустимо не помочь тому, кто нуждается в помощи. Будь то – слегка посторониться в очереди на трап, или показать, как включить лампочку.

И это было прекрасно.

Вообще бывает крайне забавно, когда мужчина отталкивает тебя на входе в метро, отпихивает от двери вагона, резво прыгает на сиденье, прикрывшись портфелем от старика с палочкой, а потом, вдруг заметив рядом стоящую женщину, начинает строить глазки, а то и говорить что-нибудь завлекающее. Хотя в общем, с его половой принадлежностью уже все понятно в этот момент. Как говорили в «Войне и мире», он такая прелесть, он не имеет пола. Тут уж или комфортно расположиться в переполненном вагоне, или пытаться себя вести по-мужски. Иначе никак…

Но я не хочу сказать, что благородное мужское поведение – редкость. Вовсе нет. Также, как к сожалению нельзя назвать второй тип – распихивающий и отталкивающий – исключением. Мне кажется, сейчас есть и такие, и такие – примерно половина на половину. Или даже хороших все-таки больше. Определенно, мне нравится думать, что хороших в нашем мире – больше. Пусть будет именно так, ладно?