каково быть живым в год конца света

Быть живым человеком вообще больно и трудно. Но, к сожалению, ничего лучшего, чем жизнь, на настоящий момент у нас нет.

Я вспоминаю Гарри Поттера, момент, когда он впервые ощутил на себе, как это называлось - трансгрессию. То есть мгновенное перемещение из одного места в другое (умение, за которое многие москвичи отдали бы полцарства, не задумываясь, и еще приплатили бы).

Бывает так, когда все идет вперехлест, проблемы, усталость... всякое такое... выматывающее...

Однажды открываешь фэйсбук и понимаешь, что тебе все равно. Прекрасные фотографии разлетевшихся по миру друзей не вызывают ни радости, ни зависти. Смешные картинки нисколько не влияют на выражение лица, не возникает даже тени улыбки. Мудрые высказывания скорее раздражают, особенно, когда ими начинают делиться все друзья сразу. И ведь понимаешь, что это все - временное, тебе не свойственное, но... читаешь очередной отчет из Крымска и - ничего. Не трогает. Ни дети, ни коты... Правда дивно хороша подборка странных и нелепых самолетов, особенно прекрасен самолет под названием Беременная Гуппи (честное слово!). Тут что-то лениво шевелится, вспыхивает и опять угасает. Ну и цепляет новость про пропажу главы нашего района - это же мои Раменки, что здесь творится?

Бывает такое. У всех, наверное, бывает. Когда слишком много всего, и ты в эпицентре, и в какой-то момент защитная система организма предусмотрительно срывает предохранитель. И все эмоции уходят за специально заглушающий их барьер - все как будто в тумане, как будто смотришь какое-то занудное кинцо про себя.

Вот, кстати, это был очень хороший совет, еще давно. Кто-то из моих друзей оказался в чрезвычайно сложной ситуации с разводами, предательствами, ночными звонками, распиливанием пианино напополам и прочей невнятной человеческой лабудой. И мудрый человек сказал ему: "А ты смотри на это, как на сериал. Как будто ты только зритель, и сюжет тебя лично не касается". Это был очень хороший совет. Человек мне рассказывал, что во время очередных разборок он вместо того, чтобы загораться и разбрызгиваться - думал: "Как интересно повернулся сюжет! Чем же закончится эта серия?" Что и помогло ему пройти все испытания достойно и выйти из них свободным, непокореженным и даже сохранить здоровое чувство юмора. Потом, правда, опять женился, но тут уж что поделаешь.

Но я хотела о другом. Вот такие периоды, когда быть живым человеком особенно больно и трудно - мне иногда кажется, что это как раз ощущения трансгрессии или (другой термин из Гарри Поттера) - трансфигурации. Как будто тебя специально протягивают сквозь резиновый шланг, обрывая уши, отжимая последние силы - чтобы то ли перенести в совершенно другое место, то ли самого тебя сделать иным - изменить и преобразовать. Сделать тушканчика из чайной чашки.

Я вот честно, какими бы тяжелыми ни выдались последние пара недель (а, поверьте, много всего было, вот только-только начала выгребаться, только-только почувствовала, как зыбкая сметана под ногами постепенно, очень медленно затвердевает, превращаясь в масло) - иногда мне казалось, что то, что происходит, включая и заторможенные эмоции, и запредельную усталость, и вообще все - меняет меня и зачем-то и мне, и окружающему миру - очень нужно. Почувствуй себя тем самым куском глины, из которого кривовато, но увлеченно лепил первого человека Господь - куску глины тоже, поди, было несладко.

Я в журнале в самолете прочла маленький рассказик о старой женщине, которая в момент трагического испытания сказала не "За что мне это?" а "Зачем это мне?". Вот хорошо, честное слово. Мне очень понравилось, и сразу меняет угол зрения.

И еще, немного о другом. Еще до начала этого самого процесса моей внутренней трансгрессии с ее резиновым шлангом проблем, я шла себе по своим Раменкам и в очередной раз, любуясь на сумеречное небо, загорающиеся желтые фонари, молодые деревца и красавцы-дома Шуваловского микрорайона - думала, что я живу в одном из лучших мест на свете.

А потом вспомнилось, что "жизнь без нас, дорогая, мыслима - для чего и существуют пейзажи" (для тех, кто, как и я, цепляясь за строку, хочет вспомнить все целиком - оно целиком  под катом).

Да, я могу, хотя мне и сложно, представить это небо, разукрашенное небрежными мазками вечерних сиреневых облаков, эту листву, со спрятанным внутри желтым фонарем, этот город и весь наш мир с его морями и закоулками - без меня. Я, конечно, солипсист, то есть, считаю, что мир таков, каким я вижу и воспринимаю его (ммм... философский факультет даром не проходит...) но... да, - мир без меня мыслим и в общем, ничуть не хуже, чем со мною.

И все же иногда мне кажется, что глаз смотрящего с любовью и радостью необходим для мира. И что мир - такой, какой он есть - потому что есть я и я люблю его.

Если бы я на это небо не смотрела, то, возможно, оно было бы иным. Вот так мне тогда казалось, когда я шла по своим Раменкам.

И тогда, если это так, то вот эта трансформация, это ощущение, что из меня лепят - как из пластилина... может быть, это просто меняюсь я, меняется мир, меняется ВСЕ? Тогда, наверное, конца света не будет - стоит ли так возиться с тем куском пластилина, который собираешься выбросить в корзину?

Интересный у нас сейчас год, да? Я чувствую, как усиливается давление. Все необходимей делать внутренний выбор - кто ты и о чем ты. Все хуже получается интеллигентно отмалчиваться, быть чистым теоретиком - похоже, приближается рубеж, за которым жизни понадобятся исключительно практики... Все сильнее ощущается важность быть собой - не занимать чужое место, не производить впечатления, не делать того, чего от тебя ждут - а просто изо всех сил БЫТЬ.

Помните песенку:
... я леплю из пластилина,
пластилин нежней, чем глина.
Я леплю из пластилина кукол, клоунов, собак.
Если кукла выйдет плохо, назову ее "дуреха".
если клоун выйдет плохо, назову его "дурак"... 

Хочется, чтобы хорошо получилось... и чтобы когда-нибудь, может быть, уже в следующем году, мы сказали: "Трансгрессия - это, конечно, было неприятно, но зато - Ух ты! - в какое удивительное, дивное место нас принесло!"

Это место называется 12 Апостолов,
в Австралии.

      Сюзанне Мартин

Пчелы не улетели, всадник не ускакал. В кофейне
"Яникулум" новое кодло болтает на прежней фене,
Тая в стакане, лед позволяет дважды
вступить в ту же самую воду, не утоляя жажды.

Восемь лет пронеслось. Вспыхивали, затухали
войны, рушились семьи, в газетах мелькали хари,
падали аэропланы, и диктор вздыхал "о Боже".
Белье еще можно выстирать, но не разгладить кожи

даже пылкой ладонью. Солнце над зимним Римом
борется врукопашную с сизым дымом;
пахнет жженым листом, и блещет фонтан, как орден,
выданный за бесцельность выстрелу пушки в полдень.

Вещи затвердевают, чтоб в памяти их не сдвинуть
с места; но в перспективе возникнуть трудней, чем сгинуть
в ней, выходящей из города, переходящей в годы
в погоне за чистым временем без счастья и терракоты.

Жизнь без нас, дорогая, мыслима - для чего и
существуют пейзажи: бар, холмы, кучевое
облако в чистом небе над полем того сраженья,
где статуи стынут, празднуя победу телосложенья.