Когда-то давно я читала повесть Кадзуо Исигуро «Остаток дня» и до сих пор помню и персонажей, и диалоги и общую староанглийскую атмосферу упущенной, неслучившейся жизни, жизни, принесенной в жертву приличному поведению. Кстати, потом уже узнала, что эта повесть получила Букеровскую премию, причем – уникальный случай – все члены Букеровского комитета проголосовали единогласно. Это удивительно английский роман – возможно оттого, что японской культуре представление о важности приличий свойственно еще больше, чем английской. Но мне до сих пор обидно за главного героя той повести – вот же, жизнь, могла случиться, вот она, была совсем рядом, дышала, звенела, смеялась – но нет… зато стекло в доме было начищено и ни одно приличие не нарушено. Как обидно. Был еще, оказывается, фильм с Энтони Хопкинсом и Эммой Томпсон, по этой книге. Я не смотрела. Но с этими актерами должно было отлично получиться.
А сейчас я читаю рассказы, которые он называет «ноктюрнами» (Исигуро мечтал стать музыкантом, насколько я помню, но не вышло). И опять невозможно оторваться – вот она, жизнь. Вот она, любовь. Вот оно, счастье. Совсем рядом, тень отбрасывает на носок твоего башмака. Но ты отворачиваешься, потому что сейчас важнее что-то другое. Все как у людей. И вдруг … немного музыки… и вот оно, настоящее… но только на 8 минут, пока игла касается винила…
Я не отдавала себя отчет, как мне нравится проза Исигуро, пока я не застала себя вставшей с книжкой в руке, и абсолютно забывшей о деле, заставившем меня встать. Просто застыла. На самом деле, стиральная машинка завопила, а я этого не люблю, всегда несусь к ней, чтобы отключить. А тут. Невозможно что-то процитировать. Нет ярких, запоминающихся фраз. Все приглушено, как будто сумерки, вечер, весна, воздух прозрачный, пахнет сиренью, и откуда-то из открытого окна доносится музыка, которую ты давно забыл, но любил когда-то.
Как хочется жить и быть живой, смелой, настоящей.
Комментариев нет:
Отправить комментарий