Пора убирать елку

Обычно я всегда радуюсь, когда ставлю елку – и ничуть не меньше, когда ее убираю. Наконец-то освобождается место, можно навести привычный порядок, да и иголки постепенно начинают выметаться (хотя последнюю иголку я замечаю где-нибудь в июне, как правило).

Но в этом году елка стоит чудесно. И страшно не хочется ее убирать. Есть время, и я дома, и Рождество прошло, и Старый Новый год тоже, и Крещение. Ну пора уже, пора. Но почему-то в этом году, как никогда раньше, не хочется снимать игрушки и отправлять мою милую пушистую зеленую елочку на помойку.

Пытаюсь понять, почему.

Мне кажется, что с этой елкой  связано особенное ощущение, которого я уже давно не чувствовала в Новый год. Ощущение чуда, тепла и радости жизни. Когда каждый момент проживается так полно, так насыщенно, так по-настоящему.

И не могу сказать, что все так уж радостно. Вовсе нет. Было много прекрасных моментов, правда. Но были и сложные, и грустные. Год начался очень активно, сразу с сильных событий.

Но я все время понимала, что это – жизнь.

На днях я проснулась рано-прерано утром и стала думать о том, что все неправильно. Ну вот все в моей жизни – не так. Я не успеваю делать самые важные, самые нужные вещи. Я много внимания и сил трачу в одном месте, и мне не хватает внимания на другие места и процессы, не менее значимые. Я просто запускаю, упускаю что-то, без чего моя жизнь не может развиваться так, как могла бы и должна бы. Да и просто забываю или не успеваю делать обязательные дела.

Но потом я заснула, а проснувшись вторично, решила, что все равно – уже само понимание, что пора приводить жизнь в порядок – хорошо. И, кстати, кое-что тут же начало налаживаться.

И в каждый момент я понимала, что это – жизнь.

А еще иногда мне кажется, что все, все, всё огромное человечество идет упорно и быстро куда-то вперед, а я остаюсь на месте. У меня нет этих прелестных технических игрушек, и по телефону я звоню и отправляю смс-ки, а все, все остальные уже давно делают тысячи дивных вещей. И у меня не просто нет планшета, но я даже слабо понимаю, зачем он нужен. Ну, книги читать, да. И практически все женщины мира (как мне кажется иногда) одеваются лучше, моднее… А я и маникюр перестала делать (надо, надо брать себя в руки!).

И все равно это – жизнь. Ну не во всем я иду вместе с человечеством по его торной дороге, иногда вообще выбираю совершенно другую тропинку. И что? Плохо это?

Не хочу разбирать елку. Потому что она напоминает о празднике, о чуде, о возможности загадать желание, которое непременно исполнится. Она о том, что каждый момент, каждый вдох и выдох – можно прожить как-то особенно. О том, что жизнь - сама по себе – удивительное состояние.

Я и не знаю, почему именно эта елка так у меня на это все завязалась. Но она очень красивая. Она почти не сыпется. Она пушистая. И стоит в изголовье моей постели, так что ее тень падает прямо в мои сны. И я так классно тащила ее домой перед Новым годом. Она веселая какая-то и живая. Я смотрю на нее и улыбаюсь.

Нет, я знаю, знаю, пора. Но как мне жаль… И эти простые старые игрушки, и свечки с лампочками, и Дед Мороз, сидящий под ней в красном свитере. Но я думаю – да, это были чудесные каникулы. И потом такое сложное начало года. И я чувствовала себя такой невероятно живой – в каждом вдохе. И вот подумала, что я уберу елку, а чудо и этот насыщенный вкус жизни останутся. Елка-то – не при чем, хотя хороша необыкновенно.

Ну и год начался, каким-то он будет дальше? Опять смотрю на елку и вдруг думаю: может, хватит цепляться за ушедшие праздники? Пора идти вперед, к весне!

Не, я вообще-то не злая, это так...

Пошла новая волна собеседований на работе. Уж сколько раз я это проходила. Вот они приходят и начинают говорить о себе. Кто-то продает себя, фактически – впаривает, кто-то откровенно хвастается, кто-то явно начитался полезных статей в Интернете «как себя вести на собеседовании», кто-то наоборот, очень стесняется и боится чего-нибудь лишнего наобещать.

Могу рассказать, что мне нравится и не нравится. Только это никоим образом не полезный совет для всех, поскольку и я сама человек довольно странный, и моя область работы весьма своеобразная.

Во-первых, все себя выдают, так или иначе. Как бы ни старались, чтобы ни придумывали. Выдают тем, как себя ведут, как смотрят, вроде бы незначительными деталями старательно про (или при-) думанных рассказов.

Запомнившиеся фразы: «Я ищу новую работу, потому что на этой мне предлагают слишком сложные задачи, а мне это неинтересно» (Ну не могу я пообещать, что обеспечу человека исключительно простыми задачами!)

«Я проработал там два месяца и ушел, потому что не было никакого карьерного роста» (на позиции ассистента, честное слово!)

«Мы с мужем жили за границей, а сейчас приехали сюда… Надо же чем-то заниматься…» (чуть извиняющимся тоном, с такой ленивой прохладцей… наверное, я должна заплакать от счастья приютить эту прелестную даму)

Или другая, тоже очень милая и симпатичная, совсем недавно. Во время рассказа о своем учебном и трудовом пути, девушка с удовольствием отмечает свои успехи и всяческую удаль – но все время ей попадались какие-то неумные, несимпатичные люди (учителя, сокурсники, знакомые…). Фактически, рассказывая о себе, она не упомянула ни одного хорошего человека. Я уточнила, спросила об одном, о другом… Нет. Она – умница и красавица, а все остальные – сильно недоделанные… А у нас – работа с людьми. Они приходят на фокус-группы, на интервью. Не все они богаты, не все умны, не все хорошо выглядят. И что она с ними будет делать? Как работать? И как я буду ее учить? Ведь самоуверенного человека нужно учить через болезненные щелчки по носу, иначе не получится, а для меня это не самое интересное.

Вообще это юное поколение удивительно разностороннее. К нам пытаются прийти на ассистента студенты и студентки, которые одновременно являются гувернантками, антикварами, свадебными агентами и фотографами… Ничего плохого в этом нет, вот только… Я не представляю себе, когда антиквар-фотограф будет заниматься моими проектами?

Еще одна уже завела сайт, где всячески себя продюсирует-промоутирует. Я и такая, и сякая, страшно симпатичная. И в частности пишет, что учиться у живых людей не стоит. Вот умершие – это да. Раз они умерли, а их помнят, то значит – классики, а учиться не у классиков – смысла нет. Никто из моих коллег не признал, что он обладает необходимым для нее качеством. Мы все слишком живые, чтобы учить эту девушку-студентку (как она в МГУ-то учится, интересно? Исключительно у Ломоносова?).

"У нас также есть позиции на работу part-time (неполный день) -
подходящие для тех людей, которые хотят работать только 60-80 часов в неделю..."

Приходят восторженные (в статье им, что ли написали, что нужно демонстрировать восторг? Не может быть, чтобы это было на самом деле…) Говорят капс локом: «Я БОГОТВОРЮ РЕСЕЧ!!!», «Я ХОЧУ СДЕЛАТЬ МИР ЛУЧШЕ!!!» Ах вы же мои зайки. Это же – работа. Могу сказать понятнее: РАБОТА. Она бывает всякой. И заполночь. И скучной (да, у нас редко бывает скучной, но … бывает). И не всегда от наших проектов мир становится ощутимо лучше. Это действительно просто работа, и я не хочу брать человека, который делает из нее идола – крушение иллюзий в этом случае неминуемо.

И так хорошо, когда человек не пытается выдать себя за кого-то другого. Я же вижу, что пришла просто Ирочка или Света, а не Марлен Дитрих или Грета Гарбо. И так приятно, когда он честно отвечает на твои вопросы, не обещая завтра же свернуть горы. Это умею, этому готов учиться. Вменяемые, разумные, скромные. Главное – понятно, какие.

Самое забавное, что на самом деле любой найдет свое место. Полным-полно компаний, где корпоративный стиль общения предполагает надменность Греты Гарбо. Иногда люди ищут человека на нудную, однообразную работу с цифрами – бессмысленно демонстрировать творческие порывы в этом случае. Иногда человека не берут, потому что он кажется слишком умным, overqualified, так сказать. А он, может, только старался впечатление произвести…

Когда-то мы говорили с подругой то ли о книге, то ли о семинаре, на котором она побывала. И она пересказала очень простую мысль: Когда ты такой, какой ты есть, человек оценивает тебя, может примерно понимать, чего от тебя ждать и что он может дать тебе взамен. А когда ты надеваешь маску кого- то другого, то собеседник и общается с этой маской, ничего продуктивного из этого выйти не может.

Представляю себе: как если бы он говорил с тобой, глядя не на тебя, а на комнатное деревце в углу. А ты бы отвечал не ему, а коврику у двери. Хороший диалог? Продуктивный?

И потом – ведь если собеседование пройдет успешно, и человека на работу возьмут – а дальше что? Сколько я знаю историй о том, как работник, выдавший себя за супер-мега-специалиста, оказывался в полной растерянности, когда ему приходилось эту супер-мега-силу подтверждать в ежедневной работе. Мне случалось отвечать на письма с просьбами о помощи: «От меня требуют… А я даже не знаю, что это такое…» (Так ты зачем на собеседовании сказал, что тебе это раз плюнуть?!) Тут уж все будет зависеть от обучаемости человека, попавшего в такую ситуацию – готов ли он все ловить на лету?

К тому же наш профессиональный мир такой маленький, что совершенно невозможно долго вешать лапшу на уши. Практически все друг друга знают. И если то, что скажут о человеке, будет сильно отличаться от того, что он сам о себе говорит, то планка доверия, скорее всего, снизится.

В общем, люблю, когда говорят о себе правду (пусть только лучший кусок – но все же правду). Люблю, когда реально оценивают свои способности. Люблю, когда относятся к людям с благодарностью и уважением. Люблю, когда я вижу перед собой настоящего человека с достоинствами и недостатками, а не улыбающуюся маску «я-прекрасный-специалист-не-упустите». Я и сама не люблю врать. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на людей, которых не существует, на разговоры о том, чего нет в реальности – если речь не идет о сочинении прекрасных историй наподобие «Трех мушкетеров» (но это вряд ли подойдет для собеседовния).

Часто говорят, что в той или другой ситуации лучше соврать. Не знаю. Мне всегда казалось, что правда – это самое простое, самое надежное, самое безопасное. Хотя, конечно, жизнь многогранна и она всегда может придумать что-нибудь этакое, чтобы перевернуть представления о ней J   Возможно, и я оценю умение сочинять о себе и других фантастические истории. Даже на собеседовании («И я нанес ему решающий удар, за что немало потом поплатился, попав в немилость кардинала. Поэтому теперь хотел бы работать в вашем отделе ассистентом»)…

почему я не пишу в блог

Я не пишу в блог.

Так много происходит, а не пишу.

И дело даже не в том, что вся прошлая неделя вспоминается как безумное мутное пятно...

Я не пишу потому что:

то, что произошло, имеет отношение к другим людям. Например, я не уверена, что я могу писать о том, что я думала на похоронах моего свекра - не хочу задеть чувства кого-то, кто может это прочесть. Вот даже сейчас написала фразу, а потом поняла, что не могу ее оставить.

то, что происходит, все еще имеет отношение к другим людям - страшно волнующий меня вопрос не может быть вынесен сюда, потому что это секрет - и что хуже, не мой секрет...

то, что происходит, НЕ имеет отношения к другим людям - есть переживания и размышления, которые просто невозможно нарядить в слова и вынести в публичное место... не пришло время...
...
ну и так далее... Я не пишу в блог, потому что происходят события, которые приходится переживать внутри себя, либо обсуждать с близкими людьми, но никак иначе. Но они занимают столько душевных сил, что думать о чем-то другом, забавном, интересном, постороннем - просто не хватает сил.
Вот я и не пишу. Если честно, вообще не понимаю, как я ухитряюсь вести блог в этих невыносимых условиях :)

Но я думаю, какое счастье, что все еще есть большой кусок жизни, который невозможно выпустить в бесконтрольный полет по соц.сетям и блогам! Какое счастье, что у нас еще остаются поводы для того, чтобы поговорить лично и очно, за кружкой пива или чашкой ароматного кофе! Какое счастье, что еще есть темы для других разговоров, которые не могут быть ни записаны, ни пересказаны остальным людям!

В общем, в блог я не пишу, но жизнь остается прекрасной штукой. Иногда Судьба оборачивается и смотрит на тебя с улыбкой чеширского кота (вспоминали его сегодня по совершенно другому поводу... но я и об этом не могу рассказать, это опять-таки касается только меня и одного чудесного человека...) - и вместо ежедневной суеты сует остается и сияет эта самая улыбка алисиного знакомца - безумная, непостижимая, загадочная, чудесная... И тогда ты понимаешь, что есть повод встречаться и шушукаться  и это очень хорошо! :) 

волны будущих разговоров

Я  вам  сейчас  изложу  мою  завиральную теорию.

В.Дудинцев «Белые одежды»

Я шла сегодня утром через парк и думала.

Все-таки фокус-группы – очень странное занятие. Я и забыла об этом, пока работала в Мултоне и Эльдорадо, вернее – не забыла, помнила, но отстраненно, не физиологически. А потом еще какое-то время заново привыкала к этому, и снова и снова удивлялась. Фокус-группа подобна камню, брошенному в воду – глобальное энергетическое событие, от которого расходятся «круги». Причем здесь роль пруда играет время, и волна расходится во все стороны - и вперед, и назад... Особенно перед сложными группами – первая волна «накрывает» примерно за сутки.

Вот и вчера, вроде бы все было тихо-мирно, сидели в кафе, болтали, и вдруг я почувствовала, как меняется состояние на тревожное и отстраненное «завтра-группы». И это не волнение, хотя и оно тоже. А именно энергетически ощутимая волна от завтрашнего разговора с респондентами.

И я подумала, что, возможно, любой важный или напряженный разговор может стать таким же камнем. Например, разговор, результатом которого стало мое расставание с Эльдорадо, я почувствовала примерно за двое суток. Это было очень странно – я бродила осенней ночью по парку, не понимая, что происходит, откуда это смятение – и была не в силах идти домой. Слушала музыку, перехаживала тревогу, смотрела на звезды. Волны невнятной боли от той грядущей беседы накатывали два дня. Я была в гостях, в загородном доме у друзей – и то один, то другой человек подходил ко мне с вопросом: «Что случилось?». Ответить я не могла, да и спрашивать надо было бы: «Что случится?»

Повторю – я не знала и не могла предположить развития событий. Но – сейчас я понимаю – возможно, эта превентивная тревога сыграла роль своеобразной прививки – во время самой беседы у меня хватило сил ее пережить. Что, добавлю, неплохо. (Надо бы, кстати, всегда помнить, что все к лучшему :) - что все меняется и растет, и мы никогда не знаем, куда нас ведет судьба. А судьба, и я очень люблю это повторять - намного мудрее нас)

Иногда что-то происходит непонятное – вдруг что-то ощущается внутри. И возможно, это следы будущих разговоров. Причем не всегда плохие, иногда это очень приятное чувство – и разговор потом счастливый.

Мне нравится представлять себе, как ты сидишь или идешь – а на твое состояние, настроение, тонкие структуры, наплывают и налетают разноцветные волны грядущих бесед… Настроение – вообще очень интересная штука и зависит от тысячи событий, большая часть которых нам непонятна, неуловима. А ведь это одна из самых интересных задач, мне кажется, – научиться владеть своим настроением, ощущая внешние влияния, но не поддаваясь им. Или хотя бы осознавая их. Но это – совсем другая история…  

Кстати, что меня всегда удивляло – вот на этой неделе будет 20 лет, как не стало моего отца, по которому я до сих пор скучаю. И в день его смерти я не чувствовала ничего. Не было никаких предчувствий… У меня есть другая завиральная теория на этот счет – возможно, такие события, навсегда меняющие жизнь, работают иначе. Но это тоже совсем-совсем другой разговор.

Я и сама чувствую, что сейчас не могу писать так же легко, как обычно. Тяжелее приходят слова, сложнее ложатся фразы. Видимо, в состоянии «перед-группой» не стоит ничего писать. Но интересно же!

Ниже кусочек текста из «Белых одежд» - когда искала цитату, скопировала заодно. Это не связано с моей рассуждалкой, хотя можно сказать, что слегка соприкасается с ней. Но мне всю жизнь эта завиральная теория Федора Ивановича очень нравилась, так что решила, что это подходящий случай поделиться J

«Я  вам  сейчас  изложу  мою  завиральную теорию. У нас, Елена Владимировна, в сознании всегда звучит отдаленный  голос. Наряду  с  голосами наших мыслей. И наряду с инстинктами. Мысли гремят, а он чуть слышен. Я всегда стараюсь его выделить  среди прочих шумов и очень считаюсь с ним. По-моему, тут обстоит так: ни один человек не может скрыть свою суть полностью. Скрывается то, что может быть схвачено поверхностным вниманием. А голос -- отражение  наших бессознательных контактов с той сутью, которой никому не скрыть. Хотя бы потому, что эту суть  сам  человек  в себе   не   может   почувствовать.  Животные,  на  мой  взгляд, руководятся больше всего отдаленным голосом,  он  у  них  более развит  и  не  заглушается  никаким  стуком  сложных умственных деталей. Поэтому животные не лгут.

     -- Возможно, что все так и  есть,  --  Елена  Владимировна тронула  его  руку.  --  Голос  правильно  шепнул вам, что я не выдам»

медицинско-лингвистическая заметка

Сейчас пишу письмо на английском. Полезла в Лингву, искала перевод какого-то слова, и наткнулась на такие словосочетания:

границы относительной сердечной тупости — (borders of relative heart dullness)

границы абсолютной сердечной тупости

Сразу представился диалог типа:

- Доктор, почему мне все говорят, что я – бездушная скотина?

- Ничего страшного, у вас просто относительная сердечная тупость. Будем лечить, пару препаратиков пропишу вам… А вот была бы абсолютная тупость, пришлось бы действовать хирургически.

Оказалось, что это всего-навсего – область грудной клетки, простукивая которую, врач может определить размеры и положение сердца. Где легкие, там звук звонкий. А где – сердце, там он притупляется. И врач, как опытный перкуссионист, определяет проекцию сердца на поверхность  грудной клетки.

А термин все-таки необычайно хорош… Надо будет запомнить!

Ароматы настроения

В ночь на пятницу до трех утра придумывала презентацию. Потом был интересный и очень сложный день, достойно завершивший сумасшедшую первую рабочую неделю этого года. И вот сегодня все утро бестолково валяюсь на диване, не в силах заставить себя делать хоть что-то.

А потом вспомнила, что есть способ быстро изменить состояние, немножко себя встряхнуть. Это ванна с морской солью и ароматическими маслами. Очень люблю.

И капая масла на соль и в воду, я думала о том, что каждое из них значит.

Первым я выбрала свежеподаренный мне на Новый год кипарис. Он пахнет высокой елкой, стоящей у моря. («Дрозд щебечет в шевелюре кипариса» Греция, Корфу, Имеролья…). Он тревожит и успокаивает одновременно – как мысль о вечности. 

И еще кипарис – это о том, как идешь домой через парк, утирая слезы, и чувствуешь при этом счастье. Потому что иногда возможность, пусть сорвавшаяся, не поддержанная реальностью, все равно – счастье. Куда спокойнее лежать на диване и читать о чужих приключениях, чем рискнуть сунуть нос в свое собственное. Но здесь даже очень больной щелчок по носу все равно лучше, чем сухой и равнодушный шелест переворачиваемой страницы. Вот кипарис – это об этом. О возможности, которая сама по себе – счастье, и не так уж важно, удастся ее воплотить или нет.



Фрезия

Потом, тоже подарок на Новый год – фрезия. Странный запах: сладкий, нежный, очень простой и приятный. Но фрезия для меня – это сразу моя любимая сказка о фрезии, одна из лучших сказок, которую я знаю. Это о том, что быть собой – значит разделить замысел Господа, потому что он создавал именно тебя.

Хотела добавить свой самый любимый аромат – нероли, но он закончился. (Вот и повод выйти из дома, прогуляться. Идти за молоком, за сыром – надо, но скучно. Другое дело, пойти поискать нероли J, ну уж заодно и сахар, и туалетную бумагу, и лампочку-миньон и далее по списку).

Нероли

Нероли – это о предчувствии… Когда ты видишь, как судьба медленно поворачивает к тебе голову и смотрит глазами еще почти незнакомого человека… а ты уже понимаешь, что все сложится не так, как ты хочешь, не так, как ты можешь себе представить, а каким-то пока что неведомым, удивительным образом. И еще аромат нероли о том, что это будет хорошо. (Кстати, нероли – это особый сорт апельсина)

Вербена

Вместо нероли можно было бы капнуть вербены. Но это масло у меня тоже кончилось. Вербена – проще, чем нероли, но тоже чудесно. Вербена – это аромат смеха в темноте, ночью.

Но зато у меня остался иланг-иланг. Капнула его немножко. Просто для настроения. Иланг-иланг – это хорошее утреннее настроение ни о чем, просто радость быть. (Масло делают из цветков дерева Кананги, в переводе – цветок цветков или почему-то «порхание»)

Иланг-иланг

Все вместе получилось замечательно. Усталость вчерашнего дня ушла, утекла с водой… Пока обсыхала, писала этот текст. Сейчас еще кофе выпью, и вспорхну жить дальше…

Это действительно очень хороший способ работать с состоянием. Если вы принимаете ванны, то очень хорошо иметь свой собственный набор масел для них - одно будет о тишине и уюте, другое - о радости, третье - о любви...

радостный бомж и человечество вообще

Судя по тому, как он начинается, нас ждет очень необычный год. В частности, я, всегда работавшая очень много, не припомню такого сумасшедшего начала – когда с первых минут на работе закручивается вихрь срочных дел, документов, слов, звонков. Иностранцы, вышедшие на работу кто второго, кто третьего, набросились как голодные лисицы. Они забросали меня такими длинными письмами на английском, что я всерьез собиралась ответить им примерно так: «Простите, дорогая, но у меня с детства забавная фобия – я боюсь длинных писем. При виде длинного письма я с криком уничтожаю его и прячусь под стол». (те, кто знает, какие письма я сама пишу, особенно легко поверят в мою боязнь длинных писем J)

Но вообще-то я не о том хочу рассказать.

Итак, около часа назад я очнулась в метро по пути домой. Первая часть пути куда-то пропала, видимо, ее я проехала в бессознательном состоянии. Замечу в скобках, что автопилот – прекрасная вещь!

А заставили меня очнуться звуки то ли очень громкого разговора, то ли не очень выразительного крика. Я посмотрела – в моем вагоне, по диагонали от меня сидели четверо молодых людей, лет по 25. Все они были пьяны, все в шарфах спартаковских болельщиков. Простые лица, пустые глаза. Все более или менее поочередно что-то орали кому-то, кого я не видела. А впрочем, почти сразу я его почуяла. Запах – не самый ужасный, не тот, от которого вымирает полвагона, но тем не менее… бомж. Тут же он и появился в поле моего зрения, довольно шустро продвигаясь по вагону в мою сторону. Он прошел мимо меня (сейчас рядом со мной лежит разрезанное напополам яблоко, так вы представить себе не можете, с каким удовольствием я чувствую его запах). И ушел чуть дальше.

Но молодые люди не унимались и что-то вполне веселое кричали ему вслед. Я даже спросонья не успела понять, что именно они ему говорили. Бомж повернулся к ним и тоже весело и доброжелательно закричал в ответ: «Ребята, да вы что не понимаете, да я тоже молодым был! Я тоже за Спартак болел! Я был – как вы, точно таким!!!»

Тут поезд остановился, двери открылись и бомжа куда-то унесло. На радость людям.

Я медленно повернула голову и посмотрела на молодых людей. Мне показалось, что после крика бомжа они должны бы были ошарашено замереть и посмотреть на себя, друг на друга… Мне казалось, что они должны испытать ужас и растерянность. Или хотя бы помолчать. Но нет, они продолжали весело и громко болтать, их лица были по прежнему просты, а глаза – пусты… Они не услышали отзвука прорицания в крике бомжа, не услышали звона того самого колокола…

А я вот стала думать: ну хорошо, они не понимают, что увидели живую версию своего будущего. Не понимают, что их жизнь пуста и беспросветна. Ну вот один из них в светло-зеленой куртке, на шее красно-белый шарф и в руках держит бутылку Кока-Колы – он радостно смеется, на его пальце обручальное кольцо – он что, не живет? Он живет не так?

И я вернулась к своей давней мысли, давнему вопросу: Как надо жить, чтобы потом не сказать себе: «Я просрал свою жизнь»? Что надо делать? В чем ценность и смысл отпущенного нам времени и как понять – живем мы или просто дотягиваем день до вечера, месяц до зарплаты, год до лета, а жизнь – до смерти?

Нужно что-то сделать? Что? Увеличить количество вещей, которых и так на Земле, возможно, многовато? Произвести ребенка, вступив в бессмысленный цикл воспроизводства – а он зачем будет жить? Или просто делать, что можешь, и радоваться тому, что есть? (Ну так вот эти пьяные мужчины и радуются – и что?)

Я не знаю ответа на этот вопрос. Но мне кажется правильным иногда снова и снова задавать его себе.

это не та кошка, но похожая

И еще… не так давно я вышла на сайт питомника брошенных-найденных животных. Читать истории питомцев почти невозможно. Не буду драть душу себе и вам. Но вот, как пример: молодая кошечка, хорошенькая до невозможности. Еще почти котенок. Нуждается в лечении, поскольку перенесла сложную операцию: удалили две пули. Я представляю себе кого-то, кто в пьяном угаре палит по испуганному, пытающемуся удрать, спрятаться котенку.

И мне иногда кажется, что правы буддисты. Какую бы жизнь я ни вела, как бы честно ни работала, сколько любви ни отдавала бы людям – я не могу чувствовать себя хорошей – пока существо одной со мной породы стреляет по кошке. Я не могу считать свое посмертное будущее обеспеченным – даже покайся я сейчас, воцерквись, начни соблюдать праздники и посты – пока пьяные парни с пустыми глазами смеются над бомжем. Пока есть этот самый бомж, просравший свою жизнь – и моя не может быть полностью осуществленной. Я не могу этого объяснить, но я иногда чувствую свою сопричастность всему человечеству с его мыслями, любовями и преступлениями.

Буддисты ведь тоже считают, что не может ни одно существо быть полностью свободным, пока все живое не пройдет через бесчисленное множество перерождений. И только все вместе, воссоединившись, мы можем уйти обратно и стать частью Того, чем были до того, как рассыпаться на мелкие осколки…

Хотя не так уж это и плохо. Снова вернуться сюда. Снова увидеть и, не вспомнив, не узнав, полюбить тех же людей. Только в других сочетаниях, наверное. Снова попробовать научиться чему-то важному. Снова решить свои задачи, только теперь посложнее, на другом уровне. Интересно же.

И иногда я думаю, что есть люди, которых я так люблю, что и не соглашусь уйти хоть в рай, хоть в нирвану - без них. Я не только не могу уйти самостоятельно, но и не согласна идти в одиночку.

И еще. Иногда мне кажется, что самое важное – это не то, что ты делаешь и не то, что ты думаешь. А то, в каком ты при этом состоянии. Вот мы ехали на днях по ночной Москве. Медленно. Падал снег. Москва была красивая, зимняя, невероятно тихая… Было такое правильное состояние, что не возникало вопросов о смысле жизни – в тот момент он был очевиден, мы сами, и эти яблони возле МГУ, и церкви в Замоскворечье, и снег, летевший на лобовое стекло… это все и было смыслом, искрой, духом, необходимой частью мироздания… и один за другим зажигались перед нами зеленые светофоры…

«Нет человека, который был бы как Остров, сам по себе, каждый человек есть часть Материка, часть Суши; и если волной снесёт в море береговой Утёс, меньше станет Европа, и так же, если смоет край мыса или разрушит Замок твой или друга твоего; смерть каждого Человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством, а потому не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по Тебе» Джон Донн

Сказка о посохе и алмазе

Пока разбирала книги, прочла где-то восточную сказку – и, главное, совершенно не помню, где J

Но сказка мне понравилась. (Ее можно и как тост использовать) Расскажу, как помню.

Однажды Бог и один из его ангелов смотрели, как идут дела на земле. И увидели они несчастного старика-нищего. У него не было ни одного близкого человека, ни одного друга во всем мире. Не было дома и пристанища. Всеми забытый, голодный, в лохмотьях шел он по пустынной дороге.

Ангел сказал: «Как печальна его участь, как ужасна судьба! Господь, отец наш?» - и вопросительно посмотрел на Бога.

Бог улыбнулся и, достав из глубин африканской пустыни огромный алмаз, бросил его на дорогу перед нищим. Но не прямо перед ним, а чуть-чуть впереди, за поворотом. Нищий непременно должен был натолкнуться на алмаз – камень лежал прямо посередине дороги и сверкал под лучами солнца так, что больно было смотреть. Человеку оставалось сделать пару десятков шагов, и алмаз возник бы перед ним.

А старик-нищий в это время плелся по дороге и думал: «Как ужасна моя судьба, как горька участь. Нет еды и нет ничего, чтобы продать… Где бы мне взять хоть что-нибудь, хоть что-нибудь, чтобы продать в ближайшей деревне и купить немного еды? Хотя бы тряпку, хотя бы хорошую палку вместо этого дрянного посоха…» Он поднял посох, чтобы посмотреть на него, но пошатнулся и упал. Посох нищего (а это был всего-навсего сук, отломанный от какого-то высохшего дерева) сломался у него в руках. Нищий сел и стал крутить в руках обломки палки. «Даже и этого лишает меня Господь», - в отчаянии подумал он, - «Последней сухой палки, чтобы опираться во время пути – и той у меня больше нет! И где я найду новую в этой пустыне?». Нищий встал, взял тот обломок посоха, который был побольше, и побрел, тяжело опираясь на него. До поворота оставалось всего несколько шагов… Ангел затаил дыхание…

И тут старик подумал: «Наверное, я несправедлив к судьбе. Вот я считаю, что меня лишили всего-всего, а ведь это не так. Ведь у меня еще есть возможность идти вперед, пусть и медленно. Я слышу пение птиц. И у меня есть величайший дар – мое зрение. Вот насколько я богаче иных людей. Как ужасно было бы идти и не видеть перед собой этой дороги, этого неба…» И нищий закрыл глаза и побрел вперед, нащупывая дорогу обломком посоха. «Вот, - думал он, - вот как проходили бы мои дни, будь я слепым. Как это было бы ужасно… Вот дорога делает поворот, а я ведь мог бы и упасть на обочину… ну еще немножко? Интересно, сколько я смогу так пройти?» Он сделал еще несколько шагов, открыл глаза и облегченно рассмеялся: «Нет, я богач, богач – у меня есть и это небо, и эта пустыня, и я вижу даже вон то далекое облачко» - сказал он и посмотрел на небо, прямо в глаза ангелу.

И пошел дальше, не оглядываясь, а за его спиной сверкал алмаз…

- Господи, это что, был урок такой? – ошарашенно спросил ангел.

Но Бог только улыбнулся, отломил большую и ровную ветку от самого прочного и легкого в мире дерева, росшего на другом конце света, и бросил ее на дорогу перед нищим. Бог сказал:

- Он увидит эту палку (в отличие от алмаза) и сделает себе прекрасный посох, который будет верно служить ему всю оставшуюся жизнь и никогда не подведет.

Такая сказка. Уж и не знаю, какой вывод из нее сделать.

Но я рада, что я смогла увидеть и угадать некоторые сокровища, которые встретились мне на моей дороге. А то, мимо чего я прошла, не поднимая глаз… Ну и ладно, не жалко, я же все равно не знаю, что это было J 

отчет о культурной программе

Меня тут спрашивают, удалось ли мне пойти в театр. Ага, пока что один раз, позавчера. 

В общем, рассказывать нечего. Милый маленький спектакль, не оставляющий ни дурного, ни приятного послевкусия. Полученные впечатления соответствуют затраченным времени и деньгам.

Что можно рассказать?

Во-первых, зрители. Очаровательные. Когда гаснет свет и в зале настает бархатная черная темнота без единого проблеска – откуда потом потихоньку должно начаться действие, - кто-то достает мобильник, и, подсвечивая им, начинает следить за происходящим на сцене. Нормально?

А милые бабушки, которые, скорее всего, были бабушками актеров? Они начинали хлопать, как только на сцене кто-нибудь замолкал. Вот договорил актер свою реплику – и они уже хлопают, повизгивая: «молодец, ах какой молодец!» - это, разумеется, напрочь убило саму возможность любимых мною театральных пауз. Актеры, надо отдать им должное, в этой непростой ситуации быстро сориентировались и начали говорить непрерывно – как только один подходил к концу фразы, другой уже открывал рот и набирал воздух. Так победили бабушек.

Правда, бабушки отыгрались в финале. Финал был и так затянут. Вспомнилось какое-то симфоническое произведение, где композитор издевался над слушателем, делая несколько (штук десять) ложных финалов – только затихает нота, слушатель готовит ладоши к восторженному хлопанию – и тут гремит новый аккорд, который переходит в явно прощальную ноту, слушатель нащупывает номерок в кармане … нота затихает… и опять гремит оркестр (ну точно, точно – финал!) – и так раз десять.

Так вот, в финале этого спектакля сначала заканчивается собственно действие. Потом за сценой звучит стихотворение, написанное автором спектакля. Актер, который только что вроде бы умер, вынужден изображать мимикой и умеренными покачиваниями туловища сочувствие звучащим словам. Стихотворение длинное, актер устал и ему хочется есть… Я вспоминаю, как мы классе в пятом инсценировали песню «Белая армия, черный барон снова готовят нам царский трон» - сохранилась фотография, где девочки в шапочках революционных медсестер, а мальчики тоже в чем-то таком революционном. Ну вот примерно так же актер сочувствует стихотворению, которое, разумеется, могло бы быть раз в пять короче.

Это, значит, второй финал. Потом на сцену выходят все действующие лица, и актер поет песню. Это – третий.

Разумеется, по замыслу, все эти финалы должны плавно переходить один в другой. Последние реплики – стих – песня. Но ведь в зале были бабушки! Естественно, они не могли упустить такую возможность и с наслаждением хлопали в ладоши всю дорогу. Впрочем, они были все равно очень милые. И с цветочками.

Актерам почему-то так никто и не сказал, что сильные эмоции лучше передавать тихим голосом. Им кажется, что уж я так чувствую, как ору. Но представьте, например. Женщина кричит: «ОООО!!! Я НЕ МОГУ!!!! МНЕ НУЖНА ПОМОЩЬ!!!!». А потом представьте, как та же женщина говорит тихо-тихо и потерянно, почти без внешних эмоций, на длинном выдохе: «Я не могу больше. Мне нужна помощь». Вот что сильнее? А?

А впрочем, когда-то я прочла маленький юмористический рассказик, не помню уже где. Два сценариста спорили о том, как правильно выражать сильные переживания героев. Первый утверждал, что в минуту потрясения человек скорее теряется и что-то путаное бормочет. А второй – что, наоборот, говорит выспренно, пафосно и изрекает грандиозные мысли. После этого разговора сценаристы – оба – обнаруживают, что их жены их бросили. Да вот так, одномоментно. После чего первый прижимает руки к груди и с вызовом глядя в небо, кричит: «Доколе будут продолжаться преследования Судьбы?! О небо! О Боги! Обратите на меня ваш взор!» (ну как-то так, дословно не помню). А второй мнет бумажку с письмом в руках и нервно бормочет: «Не ну как же так-то… а ведь… да вроде же… ну я не знаю… как же так-то?»

Это я к тому, что, возможно, я и не права. И иногда эмоция таки передается криком или даже ором. Но мне все-таки больше нравится, когда тихо.

И еще. Пьеса была в стихах и неплохих. И все же я снова и снова прихожу к мысли, что писать стихами нужно только тогда, когда иначе невозможно. Когда стихи стоят у горла. Когда… помните: «строчки - с кровью, убивают, нахлынут горлом и убьют». Когда стихи неизбежно, безжалостно должны случиться – сначала с поэтом, потом – с читателем…

Во всех остальных случаях проза лучше. На мой взгляд. Особенно для театра. Проза естественнее. Она позволяет менять ритм, темп, стиль речи. (Стихи тоже, но это уже высший пилотаж). Она позволяет выразить самые тонкие, самые незаметные, почти подсознательные движения мысли. Она не требует лишних слов – не надо искать рифму, не надо подставлять дополнительные слова – просто чтобы забить пространство необходимыми слогами. Можно взять именно то слово, которое наиболее подходит в данном случае, и не заботиться о том, чтобы оно с чем бы то ни было рифмовалось.

Пока я смотрела спектакль, я несколько раз думала – как великолепно могли бы актеры отыграть эту сцену, как сильно это могло бы быть – не будь они привязаны к стихам. Там, где он был вынужден упоминать воробьев, небо, траву – он мог бы просто обронить – «Помню, как-то летом…» Там, где она была вынуждена декламировать целый длинный стих, еще и голося при этом, она могла бы вообще сказать несколько слов и помолчать – и было бы лучше, куда выразительнее.

Дело не в том, что стихи сложнее воспринимать, а в том, что они там были не нужны. Они были весьма хороши, но не из тех, которые горлом.

А в целом, мне скорее понравилось. Не чудо, не потрясение, но очень, очень мило. И белая рубашка на герое была - прелесть. (и отдельное спасибо зрителю, светившему мобильником!)

Ниже стихотворение Пастернака полностью, просто не могу удержаться.

* * *

О, знал бы я, что так бывает,

Когда пускался на дебют,

Что строчки с кровью - убивают,

Нахлынут горлом и убьют!

От шуток с этой подоплекой

Я б отказался наотрез.

Начало было так далеко,

Так робок первый интерес.

Но старость - это Рим, который

Взамен турусов и колес

Не читки требует с актера,

А полной гибели всерьез.

Когда строку диктует чувство,

Оно на сцену шлет раба,

И тут кончается искусство,

И дышат почва и судьба.