- Мама!! У нас совсем нет сахара?? – раздается крик из кухни. Я отрываюсь от нетбука с недописанным письмом и собираюсь в магазин – радуясь, что появился повод пройтись до Перекрестка и обратно. Вечер дождливого дня, приятно-прохладный, очень свежий, с вкусным, чистым воздухом – ах, как хорошо!
Выбегая из подъезда, наталкиваюсь на ласковый взгляд очень красивой и очень старой женщины. Она сидит на углу низенького заборчика, подложив бесплатную газету.
- Моя дорогая, - говорит старушка, - как давно я вас не видела!
На самом деле, мы виделись вчера, но она не помнит. Это Эльза Григорьевна, моя соседка с 16 этажа, моя неожиданно удочеренная бабушка.
- Деточка, - говорит она, - как вас зовут? Я забыла…
Эльза Григорьевна – армянка, но родилась и жила в Грузии. Даже сейчас видно, какой красавицей она была в юности. Ее выдали замуж против ее желания, за человека много старше нее. Он успел подарить ей сына и на всю жизнь внушить абсолютную ненависть к институту брака, после чего умер от туберкулеза.
Даже сейчас, когда мы медленно прогуливаемся вдоль дома, Эльза Григорьевна иногда говорит: «Только не выходите замуж, деточка, поверьте мне! Не надо…»
Когда-то она работала ведущим экономистом на заводе. Примерно месяц назад ее доктор с какого-то бодуна отменила лекарство, которое Эльза Григорьевна пьет постоянно, и ее память стала исчезать на глазах. Это были плохие и тяжелые дни. Пытаясь поймать ускользающую цепь событий, она звонила мне и просила подняться к ней. Она не помнила, как меня зовут, кто я (просто звонила по телефону, который мы предусмотрительно написали на бумажке и положили на стол). Примерно за две минуты разговора она абсолютно теряла нить и возвращалась к началу – «Кто вы, деточка? Как вас зовут? А дети у вас есть?» - и, дослушав ответ: «Я не помню, кто вы? Как вас зовут?» Но даже в эти, совсем плохие дни, когда Эльза Григорьевна не выходила из дома, боясь потеряться, она считала в уме – потрясающе, мгновенно выдавая сумму сдачи до копеек. (Я покупала ей еду и она очень боялась, что не заплатит мне).
Сейчас ей намного лучше, лекарство вернули. Правда, она все равно за десять минут разговора может дважды рассказать один и тот же анекдот (не очень смешной и очень неприличный, странно, какие вещи остаются в памяти, когда ее уже почти нет). Или снова и снова спрашивает меня, есть ли у меня дети и какие они. Но… за те полчаса, что мы проводим сидя или прогуливаясь перед домом, она здоровается со всеми нашими соседями. Вот мимо пробегает миловидная женщина, я ее знаю в лицо. «Деточка, здравствуйте! – радуется Эльза Григорьевна – вы же моя соседка, да? На каком этаже вы живете?» Женщина останавливается и отвечает. «Ведь это у вас живет котик по имени Зайка?» - вдруг вспоминает Эльза Григорьевна. Женщина соглашается. «Вы такая, красавица, моя милая, - говорит старушка, - вы так мне нравитесь!».
Мимо проходит чудесная Лиана Макичевна, врач из нашей районной поликлиники. Она замечательная и я ее очень люблю. «Лианочка! – зовет ее Эльза Григорьевна, - здравствуйте, моя милая!» Лиана Макичевна подходит и целует «тетю Эльзу» - оказывается, они хорошо друг друга знают. Эльза вспоминает (но с подсказкой), как зовут трех взрослых сыновей Лианы. И потом, обращаясь ко мне, говорит: «Посмотрите, какая наша Лиана красавица! Ну кто бы мог поверить, что это – мама трех мальчиков? Лианочка, я вас очень люблю, детка!»
Поворачиваясь ко мне, она ласково улыбается. У Эльзы Григорьевны удивительные глаза – очень темные посередине и светло-голубые по краю. Бывает наоборот – светлые глаза в темном ободке. А тут вот так. «Деточка, - говорит Эльза, - а вы мне очень нравитесь. Вы такая славная женщина. Я хочу, чтобы вы были счастливы, обязательно!»
- Ваши бы слова, да Богу в уши, - отвечаю я, косясь на небо (мол, слышишь?)
- Да, деточка, обязательно. Таких женщин, как вы – по талонам выдают. Только не выходите замуж, слышите?
Мы продолжаем долгий путь (метров 10) к подъезду. Эльза Григорьевна опирается на палочку.
У нее редкое имя – первая жена ее отца была полька. Когда он по какой-то причине был вынужден уехать в Грузию, она не смогла оставить родных и не последовала за ним. Это было в позапрошлом веке, представляете? Когда отец Эльзы женился второй раз, он назвал дочку в честь той, первой, любимой женщины.
- Деточка, - говорит Эльза Григорьевна, - вы знаете, жизнь проходит так быстро. Живите, деточка! Вы такая хорошая, красивая, вы очень мне нравитесь… Живите для себя, слышите, ничего не откладывайте и ни от чего не отказывайтесь!
У Эльзы был роман после смерти ее мужа. Только один. Именно этого, второго мужчину своей жизни она и любила всегда. Он уже лет 40 как умер. Больше у нее никогда никого не было. Однажды ее возлюбленный повез ее на кораблике до Батуми. Наверное, это были счастливейшие дни ее жизни – даже сейчас, когда она говорит об этом, ее глаза сияют. Она нежно дотрагивается рукой до жемчужной ниточки, которую она никогда, по-моему, не снимает.
- Хорошо, когда тебя любят, деточка… Когда дарят цветы, духи, подарки… Женщине это нужно… Сейчас женщины стали сильные как мужчины, а мужчины все ищут женщину, к плечу которой могли бы прислониться – Эльза изображает, как мужчина приваливается к плечу, и строит смешную рожицу.
У нее удивительно живая мимика. Она радостно улыбается детям в колясках, собачкам, пробегающим мимо. Она сообщает каждой своей соседке, что та прекрасна. «Вы знаете, деточка, вы очень красивая, славная женщина…» - и видит Бог, каждая женщина входит в подъезд красавицей.
Эльза не всегда помнит, как зовут ее соседок. Сколько у них детей и есть ли муж. Она каждый раз спрашивает это, иногда по два-три раза. Соседки терпеливо отвечают. Но мы начинаем мерзнуть и я уговариваю Эльзу Григорьевну пойти домой.
«Спокойной ночи, деточка, - говорит она мне, когда я целую ее, прежде, чем выйти из лифта на своем 13-м этаже, - вы такая хорошая женщина… Навестите меня как-нибудь, я покажу вам свои фотографии? Всех своих?»
Лифт уезжает, увозя с собой старушку, теряющую память. Скорее всего, она забудет обо мне, прежде, чем поднимется на 16 этаж. Она не будет помнить соседок, кто сегодня улыбался ей в ответ на такие простые слова: «Вы красавица, милая, вы мне так симпатичны». Останется только неопределенное ощущение любви, радости, симпатии, совсем чистые, без всяких лишних деталей.
Я уверена, что Эльза Григорьевна – ангел. Настоящий ангел, полный любви и всепрощения.
Я вспоминаю, что в последний год жизни моей бабушки, когда она тоже теряла память, она иногда терялась – переставала понимать, кто сидит рядом с ней, о чем говорит – и тогда она улыбалась и говорила: «Ты знаешь, я тебя так люблю. Я так хочу, чтобы у тебя все было хорошо». И становилось не так уж важно, помнит ли она мое имя и кто я такая.
Я думаю, как это удивительно происходит с иными старыми женщинами. Когда у них остается только любовь, отчего-то пропитанная состраданием. Возможно, оттого, что молодые еще должны жить, сражаться, добиваться чего-то, а для них осталась тишина, покой, смутные образы знакомых лиц… И любовь.
Эльза Григорьевна, моя 86-летняя подружка, мой ангел…
«Живите, милая, жизнь проходит так быстро…»
Комментариев нет:
Отправить комментарий